Аннотация: в статье рассматриваются отличительные черты, психологические особенности личности при моральном мазохизме, основные психотерапевтические рекомендации при работе с морально-мазохистической динамикой.

Ключевые слова: моральный мазохизм, негативная терапевтическая реакция, бессознательное чувство вины, Эдипов комплекс, протомазохизм, аутоагрессия.

В работе «Экономическая проблема мазохизма» (1924) З. Фрейд описывает три формы мазохизма: «как условие сексуального возбуждения, как выражение женской сущности и как некоторая форма поведения. Соответственно, мы можем различить мазохизм эрогенный, женский и моральный». (5) З. Фрейд поясняет, что эрогенный мазохизм – это удовольствие от физической боли и, что эта форма мазохизма лежит в основе двух других. Вторая форма – женский мазохизм был описан на основе анализа мазохистских фантазий о ситуациях, характерных для женственности, которые обозначали «превращение» в существо кастрированное, выступающее объектом коита, рожающее, а также это фантазии не только связанные с женским, но и отсылающие к детскому периоду жизни. Эта форма мазохизма, при которой субъект «хочет, чтобы с ним обращались, как с маленьким, беспомощным и зависимым ребенком, в особенности же – как со скверным ребенком», который заслуживает наказания. Эрогенный и женский мазохизм связаны с сексуальностью, моральный мазохизм «примечателен прежде всего постольку, поскольку он ослабил свою связь с тем, что мы признаем за сексуальность». [5]

При моральном мазохизме само страдание имеет наивысшее значение, оказывается не так важно кем причиняется страдание, как таковой объект может отсутствовать, это могут быть какие-либо неблагоприятные жизненные обстоятельства или злая судьба. Фрейд пишет, что настоящий мазохист всегда подставит щеку там, где видит возможность получить удар. Либидо, которое участвует во всех процессах при эрогенном и женском мазохизме, в моральном мазохизме оказывается в стороне, а разрушительное влечение направляется не на объект, а внутрь себя, на свое Я. [5; 4]

И З. Фрейд, и современные авторы отмечают, что во время аналитического лечения, лица с моральным мазохизмом часто демонстрируют негативную терапевтичекую реакцию, выраженное сопротивление, таким образом, психотерапевтическая работа оказывается под угрозой обрыва. В основе этих процессов лежит чувство вины, о котором З. Фрейд пишет: «Удовлетворение этого бессознательного чувства вины есть, наверное, самая сильная позиция того выигрыша (составного, как правило), который человек получает от своей болезни, - суммы сил, которые восстают против выздоровления и не желают отказываться от болезни. Страдание, приносящие с собой неврозы, есть именно тот фактор, благодаря которому они обретают ценность для мазохистской тенденции». (5) Чувство вины лежит в основе морального мазохизма, чувство вины З. Фрейд связывал с выражением напряжения между Я и Сверх-Я: «напряжение между суровым «Сверх-Я» и подчиненным ему «Я» мы называем сознанием своей виновности, оно выражается как потребность в наказании». [5; 4; 3]

Функция совести Сверх-Я «требует» от Я соответствия требованиям идеалам Сверх-Я, Сверх-Я является представителем Оно, также, как и представителем внешнего мира. Сверх-Я возникло в результате интериоризации родительских требований и запретов, отказа от исполнения запретных эротических желаний по отношению к родителям. Отношение к родительским объектам при этом десексуализировались, отклонилось от прямых сексуальных целей, за счет этого процесса стало возможно преодоление Эдипова комплекса. Сверх-Я закрепило за собой черты интроецированных объектов: установки, силу, суровость, склонность к контролю и наказанию и стало заменителем Эдипова комплекса, представителем реального внешнего мира, образцом для устремлений Я. Сверх-Я – действующая в Я совесть – может также стать жестокой, требовательной, неумолимой по отношению к Я. [5]

Ссылаясь на свою клиническую практику, З. Фрейд пишет, что отличительной чертой моральных мазохистов является даже не столько их моральная скованность, особенно чувствительная совесть, сколько отсутствие осознание своей сверхморали. При суровом Сверх-Я садизм оказывается кричаще сознательным, при моральном мазохизме - мазохистская тенденция Я остается бессознательной для субъекта и раскрывается из его поведения. (5) Бессознательность мазохизма, бессознательное чувство вины, страх перед наказанием сурового Сверх-Я, желание быть наказанным, наказанным родителем, скорее говорит о фантазии быть не наказанным, а о регрессивном желании вступить в запретную сексуальную связь с родителем. «Если вложить это объяснение в содержание морального мазохизма, то нам станет ясен его тайный смысл. Совесть и мораль возникли через преодоление, десексуализацию Эдипова комплекса; через моральный мазохизм мораль вновь сексуализируется, Эдипов комплекс воскрешается, проторивается путь регресии от морали к Эдипову комплексу». (5) Б. Розенберг пишет о том, что моральный мазохизм только лишь кажется имеющим безличностное, безобъектное направление, а в реальности нацелен на эдипова отца, он разыгрывает десексуализацию, а на самом деле ресексуализирует объектные отношения. Моральный мазохизм существует только до того момента пока существует «мазохистическая хитрость», то есть пока сохраняется немазохистическая видимость, как только ресексуализация становится явной – моральный мазохизм регрессивным путем трансформируется в либидинальный (женский), при продолжительной регрессии в эрогенный мазохизм. [4]

Ресексуализация означает, что моральный мазохист осуществил возврат к Эдипову комплексу, инцестуозное желание вызвало у него чувство, что он совершил сексуальное преступление, «грех» и должен быть наказан за это замещающей родителей фигурой. Это объясняет почему мазохист хочет быть наказан основной замещающей родителей структурой – судьбой и почему он действует против своих интересов. З. Фрейд считает, что таким образом «садизм Сверх-Я и мазохизм Я взаимно дополняют друг друга и соединяются, вызывая одинаковые последствия». Выводом из этого внутреннего конфликта является подтверждение того, что моральный мазохизм действительно свидетельствует о существовании слияния между влечением к жизни и влечением к смерти: «Его опасный характер связан с тем, что он – порождение влечения к смерти, и соответствует той его части, которая не была направлена вовне в деструктивной форме. Но поскольку, с другой стороны, он имеет значение эротической составляющей, даже саморазрушение индивида не может происходить без либидинального удовлетворения». [1]

Х. Мэйерс рассматривает проблему мазохизма не только с точки зрения эдипова комплекса, а также с точки зрения теории объектных отношений, доэдиповых аспектов его возникновения. Перед лицом инфантильной беспомощности и фрустрации, ребенок сдерживает агрессию против матери и направляет ее на себя, удовлетворяя таким образом агрессивные импульсы и в тоже время избегая возмездия. Так происходит поддержание важнейших объектных отношений с матерью, предотвращение материнской агрессии, «покупка» ее любви за счет своего страдания. «Этот процесс был обозначен как «соблазнение агрессора» в детстве, которое является предшественником мазохизма («протомазохизм») (Loewenstein, 1957). [3]

Психологическая боль и дискомфорт приравниваются у мазохиста к получению любви и становится основой поддержания жизненно важных объектных отношений, бессознательно моральный мазохист продолжает «соблазнять» свой интернализованный критичный материнский объект и также бессознательно убежден, что получит любовь, только, если подчинится боли и унижению и потеряет свои объекты, если перестанет страдать. Таким образом, он может наказывать себя дважды: получая любовь за страдание и бессознательно переживать свою вину за обман и стремиться к наказанию. В этом контексте негативная терапевтическая реакция репрезентирует страх такого человека, что улучшение в терапии приведет к утрате важных объектных отношений. [3; 2]

Н. Мак-Вильямс пишет, что объектные отношения при мазохизме похожи на отношения с объектами у депрессивных личностей, но в отличии от последних они не настолько опустошены, чтобы ребенок отказался от мысли, что его любят. Многие родители, выполняющие свою роль лишь функционально, тем не менее становятся внимательнее к ребенку, если он испытывает боль или ему грозит опасность. В целом такие дети чувствуют себя покинутыми, никчемными, но знают, что если достаточно пострадают, то получат немного заботы и любви. Э. Менакер (1953) писала, что истоки природы мазохизма лежат в проблемах неразрешенной зависимости и в страхе остаться в одиночестве, бессознательный посыл таких людей звучит так: «Пожалуйста, не оставляйте меня; в ваше отсутствие я нанесу себе вред». Исследование по изучению психологии сильно и неоднократно избиваемых женщин, которые добровольно возвращались к мужьям-абьюзерам, показало, что они гораздо сильнее боятся быть оставленными, чем боли и даже смерти. [2]

Люди с морально-мазохистической личностной структурой описывают себя как недостойных, виноватых, отверженных, заслуживающих наказания, вместе с этим они могут производить впечатление претенциозных, презрительных, экзальтированных в своем страдании и презирающих простых смертных личностей, которые не могут выносить такие страдания с таким же как они мужеством и изяществом. Кажется, что они получают мазохистическое удовольствие от страдания, но скорее всего это можно понять как компенсаторную основу для поддержания своего самоуважения. Иногда можно услышать, как мазохистические клиенты описывают плохое обращение с ними с некоторым удовольствием, а также можно заметить удовольствие от того, как сильно они порочат своих мучителей. В этом проявляется их мазохистическая динамика. [2]

Н. Мак-Вильямс описывает сложности психотерапевтической работы с пациентами с морально-мазохистической личностной структурой, которая связана с их склонностью воспроизводить с психотерапевтом драму ребенка, который нуждается в заботе, но получает ее, только если страдает. Бессознательная задача такого пациента – убедить психотерапевта, что он нуждается в спасении и заслуживает спасения. Эти цели формируются из страха, что терапевт окажется таким же как родитель: невнимательным, эгоистичным, критичным, жестоким и т.д., и будет разоблачать бесполезность пациента, возлагать на него вину и прервет терапию с ним. Другой страх, который испытывают мазохистические люди – страх, что их недостатки заметят и они будут отвергнуты за греховность. [2]

Наиболее распространенные реакции контрпереноса на мазохистическую динамику: контрмазохизм и садизм. Контрмазохизм проявляется в желании быть чрезмерно (мазохистически) великодушным, но данный подход лишь делает пациента более беспомощным и несчастным, что вызывает у терапевта чувство раздражения из-за того, что пациент не принимает помощь, это может вызывать фантазии возмездия (садистические тенденции) по отношению к пациенту. Чрезмерное желание помочь, спасти ведет лишь к регресии. Мазохистический пациент получает подтверждение того, что саморазрушительная тактика, аутоагрессия, страдания окупаются: чем больше страдаешь, тем больше заботы. [2]

Основные терапевтические рекомендации при работе с моральным мазохизмом: конфронтация мазохистических реакций, бессознательного активного стремления к неудовольствию внутри психотерапевтического процесса и вне его; отсутствие у психотерапевта «терапевтического» самопожертвования, необходимость контроля психотерапевтом своей собственной склонности моделировать мазохизм внутри процесса; прояснение проекции деструктивной деятельности на внешний мир, психотерапевта – поиска обидчиков и несправедливости; внимание к чувству гнева, которое мазохистические люди склонны подавлять, необходимо способствовать выражению гнева, как естественного чувства, без наказания за него из чувства вины; интерпретация бессознательного чувства вины в его реконструированном генетическом контексте и в текущих проявлениях переноса, центром внимания в таком случает будет эдипов конфликт и та роль, которую в нем играет чувство вины; важно учитывать, что для мазохистических пациентов характерны магические убеждения о необходимости наказания, самоуничижения за любые их успехи в жизни, эти патологические установки необходимо интерпретировать. [3; 2]

При доэдиповых аспектах возникновения морального мазохизма интерпретации и реконструкции фокусируются на доэдиповых безнадежности, агрессии и поддержании объектных отношений, и акценте на факте, что в психотерапии отношения не прекращаются при каждом достигнутом успехе или каждом моменте полученного пациентом удовольствия, а также из-за агрессии пациента. Эмпатичная Я-объектная функция аналитика должна включать способность принимать и агрессию пациента, и его удовольствие. Опыт доверия в психотерапии становится основой, отталкиваясь от которой пациент с мазохистическим типом может принимать самостоятельные шаги к построению отношений, в которых не будет угрозы потери объекта, это особенно важно при наличии более тяжелого варианта мазохизма, при котором чрезмерная фрустрация и агрессия в детском возрасте возникшие из-за взаимодействия с нарциссичной, неэмпатичной матерью могли привести к формированию нарушенных внутренних объектов и образов Я. В этом случае защитные механизмы, имеющие целью сохранить хорошее, отщепляют плохое от образа объекта, который важно сохранить хорошим, тогда как к Я направляется все отщепленное плохое, к этому плохому Я направляется агрессия и желание его наказывать. При таком варианте агрессию и защитное расщепление необходимо интерпретировать в целях замены расщепленных, абсолютно хороших и абсолютно плохих образов на более полные и стабильные образы Я и объекта. [3]

Список литературы:

1. Кинодо Ж.-М. Читая Фрейда: изучение трудов Фрейда в хронологической перспективе / Пер. с фр. – М.: «Когито-Центр», 2012. – 416 с. (Библиотека психоанализа)
2. Мак-Вильямс Н. Психоаналитическая диагностика: Понимание структуры личности в клиническом процессе/Пер. с анг. - М.: Независимая фирма "Класс", 1998. - 480 с. - (Библиотека психологии и психотерапии).
3. Мэйерс Х. Рассмотрение техник лечения применительно к функциям мазохизма. Журнал Практической Психологии и Психоанализа. Год издания и номер журнала: 2004, №4
4. Розенберг Б. Мазохизм смерти и мазохизм жизни. Пер. с фр. - М.: Когито-Центр, 2018. - 212 с. (Библиотека психоанализа)
5. Фрейд З. Экономическая проблема мазохизма (1924) Источник: Венера в мехах (сборник работ) — М.: РИК «Культура», 1992. стр. 349-364 Перевод с немецкого: A.B. Гараджи по изданию: Das ökonomische Problem des Masochismus. In: S. Freud- Gesammelte Werke. Bd. 13, S. 371—83....