Аннотация: работа посвящена исследованию ценностей, стилей воспитания и особенностям проявления агрессии в трех этнических группах: корейцев, казахов и русских. В исследовании представлены результаты эмпирического исследования особенностей ценностных ориентаций в трех группах, определены ценности, в которых есть значимые различия, а также те, которые являются общими для всей выборки. 

Ключевые слова: этнос, этническая группа, стиль воспитания, ценности, особенности проявления агрессии.

В современном мире  сложно найти замкнутое моноэтническое пространство, люди свободно передвигаются, общаются друг с другом ведут деловые переговоры и обсуждают совместные проекты, приезжают в гости и организовывают обмены. Большинство людей, особенно в крупных городах, постоянно находятся в ситуации близкого, или дистантного взаимодействия с различными культурами и этносами. Нередко между ними на почве культурных различий возникают недоразумения и конфликты, которые можно разрешить только с помощью диалога, основой которого часто становится знание об особенностях другой культуры, принятие ее ценностей и отличительных черт. В связи с этим в настоящее время в мире наблюдается тенденция активного поиска эффективных и адекватных форм взаимодействия между людьми совершенно разных ценностей, убеждений и верований [3].

Возникновение интереса людей к другим народам и культурам берет начало со времен первых географических открытий, путешествий, торговлей и завоеваний. История научного интереса к проблеме этнокультурных особенностей восходит к философским трудам Д. Юма, классической этнографии и антропологии Ф. Боаса, Э. Дюркгейма, Ш. Летурно, Л.Г. Моргана, М. Мосса, Г.С. Мэйна, У.Р. Смита, Э. Тайлора [5,7,8,9]. С развитием наук о человеке и обществе проблема культурных различий и интеркультурных взаимодействий оказалась в поле зрения социологии, этнологии, истории культуры, социальной и культурной антропологии, кросс-культурной, социальной, этнической психологии [5,11,16,17,18].

В России этнокультурные проблемы были институциализированы со времени выхода журнала «Психология народов и языкознание» в 1865 г. Исследования этнокультурных особенностей были представлены работами Н.А. Бердяева, Н.Я. Данилевского, В.О. Ключевского, Н.О. Лосского, Н.Н. Миклухо-Маклая, В.С. Соловьева, П.А. Сорокина, Г.П. Федотова, Г.Г. Шпета. Этнокультурные исследования в советской России были прекращены по идеологическим соображениям: в 1936 г. А.Р. Лурия проводит последнее эмпирическое исследование в Узбекистане.

В настоящее время интерес к исследованию этнокультурных особенностей в России и в целом во всем мире стремительно растет. Среди наиболее ярких исследователей этнических особенностей социализации, черт национального характера, межэтнических контактов - Г.М. Андреева, С.М. Арутюнян, А.А. Белик, М.Н. Губогло, Л.М. Дробижева, Б.А. Душков, С.Н. Еникополов, И.С. Кон, Н.М. Лебедева, А.А. Леонтьев, А.Б. Мулдашева, В.Ф. Петренко, Г.В. Старовойтова, Т.Г. Стефаненко [19,20,32].

Очень важным открытием в области исследования этнокультурных особенностей организаций были культурные измерения, полученные Г. Хофстедом в результате факторного анализа данных по шестидесяти странам.

В нашем исследовании мы попытались рассмотреть подобные проблемы в русской, казахской и корейской этнической общности, проведя сравнительный анализ данных. Основной целью работы стало проведение сравнительного анализа ценностных ориентаций, стратегий семейного воспитания и уровня агрессивности в казахской, русской и корейских этногруппах. 

Основной гипотезой исследования выступало предположение о том, что существуют значимые различия в ценностной сфере и индивидуально-психологических особенностях личности в разных этнокультурных группах.

Методиками, на которые мы опирались в своем исследовании, были: тест «Ценностные ориентации» М. Рокича, методика на определение «Стратегии семейного воспитания» С.С. Степанова, опросник уровня агрессивности Басса – Перри. (Разработан в 1992 году. На русском языке адаптирован и валидизирован в 2002-2004 годах С. Н. Ениколоповым, Н. П. Цибульским)

В исследовании принимало участие 80 человек, из них 20 русских, 28 корейцев и 32 казаха. Все среднего возраста от 26 до 50 лет, проживают в крупных городах, владеют русским языком, все методики были предоставлены на русском языке.

По результатам анализа агрессивности можно сделать вывод о том, что особенности проявления агрессии в трех группах имеют черты сходства: наблюдается преобладание физической агрессии с низким уровнем когнитивного компонента враждебности. Результаты теста Краскалла-Уоллиса показали, что уровни физической агрессии, гнева, враждебности между тремя национальностями значимо не различаются. Нулевая гипотеза об отсутствии различий для всех трех показателей не отвергается (p-value=0,863>0,05, p-value=0,482>0,05, p-value=0,832>0,05).

В группе,  русских  гнев и физическая агрессия с одной стороны проявляются на одном уровне и, с другой имеют максимальный разрыв с враждебностью в среднем значении (8% разница в процентах), т.е. они скорее проявляют готовность открыто выразить негативные чувства, чем немотивированно настороженно относиться к окружающему. Так же у русских средний показатель эмоционального компонента (гнев), который составляет 21,3 балла находится ближе к верхней границе нормы (21,4). Следовательно, у них, эмоциональный компонент агрессивности, которым является проявление гнева (склонность к раздражительности) выражен в большей степени.

У казахов выявляется похожая ситуация, физическая агрессия и эмоциональный компонент представлены практически на одном уровне (20.7 и 20.1 соответственно), а вот показатель враждебности выражен для данной группы минимально (16.9). У корейцев фиксируются минимальные различия между тремя основными показателями агрессивности (21,3 и 18,1), то есть можно сказать, что между активной и пассивной формой проявлении агрессии минимальна. Так же корейцы можно сказать в силу своей культуры, сдержаны в открытом проявлении агрессивных эмоций, но как результат получаем высокий уровень скрытой агрессии- враждебность. Средний показатель индекс враждебности также находится в зоне нормы, даже ниже среднего уровня.

Исследование стилей воспитания в трех этнокультурных группах показало, что , у всех стиль семейного воспитания преимущественно авторитетный, у казахов 61%, у русских 68%, у корейцев 57% стратегия воспитания характеризуется как авторитетная. В таких семьях между взрослым и ребенком ведется диалог, родители в полной мере осознают, что характер ребенка во многом зависит от воспитания, а потому не отмахиваются от его проблем, а пытаются быть союзниками во многих вопросах. Несмотря на преимущества применения авторитетного стиля воспитания, все же определенная часть родителей придерживается другого подхода в вопросах построения взаимоотношений со своими детьми. Как было установлено, 14% казахов, 16% корейцев и 12% русских испытуемых охарактеризовали стиль семейного воспитания как авторитарный, который называют диктат или доминирование. Максимальный процент авторитарного стиля у корейцев. Детям крайне некомфортно в таких семьях, где ребенок всегда находится на второстепенных ролях и не имеет права голоса. У таких родителей чаще всего имеется представление о том, кем должен быть их ребенок и это касается практически всего. Пытаясь подогнать подростка под свои параметры, они не учитывают его личностных особенностей, способностей и интересов.

Либеральная стратегия семейного воспитания характерна для 19% у представителей казахской, 21% у представителей корейской и  17% родителей русской национальности, от общей выборки. Как и по авторитарному так и по либеральному стилю самые высокие показатели принадлежат корейцам.  Несмотря на то, что родители дают полную свободу своему ребенку, не ставя ему строгих запретов, данный стиль также нельзя признать оптимальным, поскольку далеко не все дети являются настолько сознательными, что не требуют контроля со стороны взрослых. В некоторых случаях попустительство приводит к серьезным и при этом весьма негативным последствиям. Но мы знаем, что культурологически корейцы до определенного возраста придерживаются либерального стиля воспитания,  Индифферентной стратегии воспитания придерживаются  6% казахов, 6% корейцев и 3% русских, принимавших участие в исследовании. Такой подход к воспитанию схож с либеральной стратегией, но в данном случае родители практически не проявляют интереса к подростку. Родители чаще находят отговорки, чем время на собственного ребенка.

Тест хи-квадрат показал, что нулевая гипотеза об отсутствии различий в ответах про тип воспитания не отвергается, иначе говоря, стили воспитания у 3х национальностей значимо не различаются, они примерно одинаковы (p-value=0,315 >0,05).

Наибольшие различия в трех группах испытуемых были выявлены в ценностной сфере.

Так, ценность «здоровье» у всех трех национальных групп занимает первое место, а вот «семья»  как ценность утрачивает свои приоритетные позиции у представителей русской национальности, в то время как индивидуальные ценности, такие как интересная работа, активная деятельная жизнь, мудрость и материально обеспеченная жизнь оценивается выше, все эти ценности имеют личную направленность.  Если у русских «семья» на 9-м месте, у корейцев второе место разделили две ценности «счастливая семейная жизнь» и «любовь» с равным коэффицентом.  Казахи наоборот «любовь» поставили на позицию выше «семейной жизни». Сравнивая все три группы, видно что у корейцев и казахов больше сходств в ценностной сфере, обе нации выделили одинаковые ценности на первые 9 позиций с небольшой разницей в иерархии. Из исследования проведенным нидерландским ученным Гертом Хофстеде известно, что культуру корейцев и казахов можно отнести к коллективистским. Результаты теста Краскалла-Уоллиса показали, что уровень приоритетности следующих терминальных ценностей между тремя национальностями значимо различается: статистически значимые различия по ценности «Интересная работа» есть между русскими и корейцами (скорректированный уровень значимости = 0,06 <0,05), а также с оговоркой, что на уровне значимости 10 % (а не 5 %) есть различия между русскими и казахами (скорректированный уровень значимости = 0,051 <0,1). А вот казахи и корейцы по отношению к ценности «Интересная работа» примерно одинаковы: приоритет работы ниже, чем для русских. Статистически значимые различия по ценности «Счастливая семейная жизнь» есть между русскими и корейцами (скорректированный уровень значимости = 0,001 <0,05), а также между русскими и казахами (скорректированный уровень значимости = 0,007 <0,05).  Казахи и корейцы по отношению к ценности «Счастливая семейная жизнь» одинаковы. У русских гораздо более низкий приоритет у этой ценности (большие значения места приоритета), чем у казахов и корейцев.

Анализ полученных результатов проведенного исследования кросскультурных особенностей иерархии ценностей в структуре личности русских, корейцев и казахов позволяют сделать следующие выводы: доказано, что существуют кросскультурные особенности в иерархиях ценностей. Эти различия выявлены в значимых для корейской и казахской культур ценности семьи, любви, которые оцениваются высоко в иерархии ценностей, в то время как русскими представителями высоко ценятся, прежде всего, ценности личностной направленности (интересная работа, активная деятельная жизнь, материально обеспеченная жизнь, жизненная мудрость). Соответственно в инструментальных ценностях русские выше оценивают независимость, нежели корейцы и казахи. Вышеизложенное позволяет сделать выводы, что ценности индивидуального характера, которые преобладают в русском обществе, оказывают влияние на рождаемость и разводимость. То есть преследуя личностные мотивы (интересная работа, активная деятельная жизнь), русские редко становятся многодетными родителями. Соответственно и детям в таких семьях транслируются подобные ценности, родители уделяют большое внимание на образование ребенка, уровень жизни, карьерный рост. В казахских и корейских семьях в силу культуры еще сохранены традиции и как правило в семье больше одного ребенка. Многодетной семьей в Казахстане считается семья с четырьмя и более детьми. Дети в таких семьях растут и формируют коллективистские ценности. Несмотря на различия, так же видим в достаточно высокой степени комплементарности ценностей представителей русской, казахской и корейской национальностей, опрошенные в ходе данного исследования. У этих групп наблюдается значительное совпадение мнений относительно важности таких терминальных ценностей как здоровье, познание, свобода, развитие и инструментальных ценностей: воспитанность, жизнерадостность, аккуратность и ответственность.

В современном мире  сложно найти замкнутое моноэтническое пространство, люди свободно передвигаются, общаются друг с другом ведут деловые переговоры и обсуждают совместные проекты, приезжают в гости и организовывают обмены. Большинство людей, особенно в крупных городах, постоянно находятся в ситуации близкого, или дистантного взаимодействия с различными культурами и этносами. Нередко между ними на почве культурных различий возникают недоразумения и конфликты, которые можно разрешить только с помощью диалога, основой которого часто становится знание об особенностях другой культуры, принятие ее ценностей и отличительных черт. В связи с этим в настоящее время в мире наблюдается тенденция активного поиска эффективных и адекватных форм взаимодействия между людьми совершенно разных ценностей, убеждений и верований [3].

Возникновение интереса людей к другим народам и культурам берет начало со времен первых географических открытий, путешествий, торговлей и завоеваний. История научного интереса к проблеме этнокультурных особенностей восходит к философским трудам Д. Юма, классической этнографии и антропологии Ф. Боаса, Э. Дюркгейма, Ш. Летурно, Л.Г. Моргана, М. Мосса, Г.С. Мэйна, У.Р. Смита, Э. Тайлора [5,7,8,9]. С развитием наук о человеке и обществе проблема культурных различий и интеркультурных взаимодействий оказалась в поле зрения социологии, этнологии, истории культуры, социальной и культурной антропологии, кросс-культурной, социальной, этнической психологии [5,11,16,17,18].

В России этнокультурные проблемы были институциализированы со времени выхода журнала «Психология народов и языкознание» в 1865 г. Исследования этнокультурных особенностей были представлены работами Н.А. Бердяева, Н.Я. Данилевского, В.О. Ключевского, Н.О. Лосского, Н.Н. Миклухо-Маклая, В.С. Соловьева, П.А. Сорокина, Г.П. Федотова, Г.Г. Шпета. Этнокультурные исследования в советской России были прекращены по идеологическим соображениям: в 1936 г. А.Р. Лурия проводит последнее эмпирическое исследование в Узбекистане.

В настоящее время интерес к исследованию этнокультурных особенностей в России и в целом во всем мире стремительно растет. Среди наиболее ярких исследователей этнических особенностей социализации, черт национального характера, межэтнических контактов - Г.М. Андреева, С.М. Арутюнян, А.А. Белик, М.Н. Губогло, Л.М. Дробижева, Б.А. Душков, С.Н. Еникополов, И.С. Кон, Н.М. Лебедева, А.А. Леонтьев, А.Б. Мулдашева, В.Ф. Петренко, Г.В. Старовойтова, Т.Г. Стефаненко [19,20,32].

Очень важным открытием в области исследования этнокультурных особенностей организаций были культурные измерения, полученные Г.Хофстедом в результате факторного анализа данных по шестидесяти странам.

В нашем исследовании мы попытались рассмотреть подобные проблемы в русской, казахской и корейской этнической общности, проведя сравнительный анализ данных. Основной целью работы стало проведение сравнительного анализа ценностных ориентаций, стратегий семейного воспитания и уровня агрессивности в казахской, русской и корейских этногруппах. 

Основной гипотезой исследования выступало предположение о том, что существуют значимые различия в ценностной сфере и индивидуально-психологических особенностях личности в разных этнокультурных группах.

Методиками, на которые мы опирались в своем исследовании, были: тест «Ценностные ориентации» М. Рокича, методика на определение «Стратегии семейного воспитания» С.С. Степанова, опросник уровня агрессивности Басса – Перри. (Разработан в 1992 году. На русском языке адаптирован и валидизирован в 2002-2004 годах С. Н. Ениколоповым, Н. П. Цибульским)

В исследовании принимало участие 80 человек, из них 20 русских, 28 корейцев и 32 казаха. Все среднего возраста от 26 до 50 лет, проживают в крупных городах, владеют русским языком, все методики были предоставлены на русском языке.

По результатам анализа агрессивности можно сделать вывод о том, что особенности проявления агрессии в трех группах имеют черты сходства: наблюдается преобладание физической агрессии с низким уровнем когнитивного компонента враждебности. Результаты теста Краскалла-Уоллиса показали, что уровни физической агрессии, гнева, враждебности между тремя национальностями значимо не различаются. Нулевая гипотеза об отсутствии различий для всех трех показателей не отвергается (p-value=0,863>0,05, p-value=0,482>0,05, p-value=0,832>0,05).

В группе,  русских  гнев и физическая агрессия с одной стороны проявляются на одном уровне и, с другой имеют максимальный разрыв с враждебностью в среднем значении (8% разница в процентах), т.е. они скорее проявляют готовность открыто выразить негативные чувства, чем немотивированно настороженно относиться к окружающему. Так же у русских средний показатель эмоционального компонента (гнев), который составляет 21,3 балла находится ближе к верхней границе нормы (21,4). Следовательно, у них, эмоциональный компонент агрессивности, которым является проявление гнева (склонность к раздражительности) выражен в большей степени.

У казахов выявляется похожая ситуация, физическая агрессия и эмоциональный компонент представлены практически на одном уровне (20.7 и 20.1 соответственно), а вот показатель враждебности выражен для данной группы минимально (16.9). У корейцев фиксируются минимальные различия между тремя основными показателями агрессивности (21,3 и 18,1), то есть можно сказать, что между активной и пассивной формой проявлении агрессии минимальна. Так же корейцы можно сказать в силу своей культуры, сдержаны в открытом проявлении агрессивных эмоций, но как результат получаем высокий уровень скрытой агрессии- враждебность. Средний показатель индекс враждебности также находится в зоне нормы, даже ниже среднего уровня.

Исследование стилей воспитания в трех этнокультурных группах показало, что , у всех стиль семейного воспитания преимущественно авторитетный, у казахов 61%, у русских 68%, у корейцев 57% стратегия воспитания характеризуется как авторитетная. В таких семьях между взрослым и ребенком ведется диалог, родители в полной мере осознают, что характер ребенка во многом зависит от воспитания, а потому не отмахиваются от его проблем, а пытаются быть союзниками во многих вопросах. Несмотря на преимущества применения авторитетного стиля воспитания, все же определенная часть родителей придерживается другого подхода в вопросах построения взаимоотношений со своими детьми. Как было установлено, 14% казахов, 16% корейцев и 12% русских испытуемых охарактеризовали стиль семейного воспитания как авторитарный, который называют диктат или доминирование. Максимальный процент авторитарного стиля у корейцев. Детям крайне некомфортно в таких семьях, где ребенок всегда находится на второстепенных ролях и не имеет права голоса. У таких родителей чаще всего имеется представление о том, кем должен быть их ребенок и это касается практически всего. Пытаясь подогнать подростка под свои параметры, они не учитывают его личностных особенностей, способностей и интересов.

Либеральная стратегия семейного воспитания характерна для 19% у представителей казахской, 21% у представителей корейской и  17% родителей русской национальности, от общей выборки. Как и по авторитарному так и по либеральному стилю самые высокие показатели принадлежат корейцам.  Несмотря на то, что родители дают полную свободу своему ребенку, не ставя ему строгих запретов, данный стиль также нельзя признать оптимальным, поскольку далеко не все дети являются настолько сознательными, что не требуют контроля со стороны взрослых. В некоторых случаях попустительство приводит к серьезным и при этом весьма негативным последствиям. Но мы знаем, что культурологически корейцы до определенного возраста придерживаются либерального стиля воспитания,  Индифферентной стратегии воспитания придерживаются  6% казахов, 6% корейцев и 3% русских, принимавших участие в исследовании. Такой подход к воспитанию схож с либеральной стратегией, но в данном случае родители практически не проявляют интереса к подростку. Родители чаще находят отговорки, чем время на собственного ребенка.

Тест хи-квадрат показал, что нулевая гипотеза об отсутствии различий в ответах про тип воспитания не отвергается, иначе говоря, стили воспитания у 3х национальностей значимо не различаются, они примерно одинаковы (p-value=0,315 >0,05).

Наибольшие различия в трех группах испытуемых были выявлены в ценностной сфере.

Так, ценность «здоровье» у всех трех национальных групп занимает первое место, а вот «семья»  как ценность утрачивает свои приоритетные позиции у представителей русской национальности, в то время как индивидуальные ценности, такие как интересная работа, активная деятельная жизнь, мудрость и материально обеспеченная жизнь оценивается выше, все эти ценности имеют личную направленность.  Если у русских «семья» на 9-м месте, у корейцев второе место разделили две ценности «счастливая семейная жизнь» и «любовь» с равным коэффицентом.  Казахи наоборот «любовь» поставили на позицию выше «семейной жизни». Сравнивая все три группы, видно что у корейцев и казахов больше сходств в ценностной сфере, обе нации выделили одинаковые ценности на первые 9 позиций с небольшой разницей в иерархии. Из исследования проведенным нидерландским ученным Гертом Хофстеде известно, что культуру корейцев и казахов можно отнести к коллективистским. Результаты теста Краскалла-Уоллиса показали, что уровень приоритетности следующих терминальных ценностей между тремя национальностями значимо различается: статистически значимые различия по ценности «Интересная работа» есть между русскими и корейцами (скорректированный уровень значимости = 0,06 <0,05), а также с оговоркой, что на уровне значимости 10 % (а не 5 %) есть различия между русскими и казахами (скорректированный уровень значимости = 0,051 <0,1). А вот казахи и корейцы по отношению к ценности «Интересная работа» примерно одинаковы: приоритет работы ниже, чем для русских. Статистически значимые различия по ценности «Счастливая семейная жизнь» есть между русскими и корейцами (скорректированный уровень значимости = 0,001 <0,05), а также между русскими и казахами (скорректированный уровень значимости = 0,007 <0,05).  Казахи и корейцы по отношению к ценности «Счастливая семейная жизнь» одинаковы. У русских гораздо более низкий приоритет у этой ценности (большие значения места приоритета), чем у казахов и корейцев.

Анализ полученных результатов проведенного исследования кросскультурных особенностей иерархии ценностей в структуре личности русских, корейцев и казахов позволяют сделать следующие выводы: доказано, что существуют кросскультурные особенности в иерархиях ценностей. Эти различия выявлены в значимых для корейской и казахской культур ценности семьи, любви, которые оцениваются высоко в иерархии ценностей, в то время как русскими представителями высоко ценятся, прежде всего, ценности личностной направленности (интересная работа, активная деятельная жизнь, материально обеспеченная жизнь, жизненная мудрость). Соответственно в инструментальных ценностях русские выше оценивают независимость, нежели корейцы и казахи. Вышеизложенное позволяет сделать выводы, что ценности индивидуального характера, которые преобладают в русском обществе, оказывают влияние на рождаемость и разводимость. То есть преследуя личностные мотивы (интересная работа, активная деятельная жизнь), русские редко становятся многодетными родителями. Соответственно и детям в таких семьях транслируются подобные ценности, родители уделяют большое внимание на образование ребенка, уровень жизни, карьерный рост. В казахских и корейских семьях в силу культуры еще сохранены традиции и как правило в семье больше одного ребенка. Многодетной семьей в Казахстане считается семья с четырьмя и более детьми. Дети в таких семьях растут и формируют коллективистские ценности. Несмотря на различия, так же видим в достаточно высокой степени комплементарности ценностей представителей русской, казахской и корейской национальностей, опрошенные в ходе данного исследования. У этих групп наблюдается значительное совпадение мнений относительно важности таких терминальных ценностей как здоровье, познание, свобода, развитие и инструментальных ценностей: воспитанность, жизнерадостность, аккуратность и ответственность.

Список литературы

1. Harward Business Review, Cultural Intelligence P. Christopher Earley Elaine  Mosakowski)
2. How knowledge about different cultures is shaking the foundations of psychology/Как знания о разных культурах сотрясают основы психологии. Николаса Гираерта]
3. National Personality Traits and Regime Type: A Cross-National Study of 47 Countries]
4. Абишева, А.К. О понятии «ценность» Текст. / А.К. Абишева // Вопросы философии. 2002. № 3.]
5. Аргынбаев Х.А. Казахская семья. — Алматы: Кайнар, 1996. — 288 с.]
6. Большаков В. П. Культура как форма человечности. Великий Новгород, НовГУ им. Ярослава Мудрого, 2000 /С.45].
7. Вебер М. Избранные произведения. М., Прогресс, 1990. /С. 167]. 
8. Дмитриевский П. Записки переводчика, составленные переводчиком при окружном управлении на острове Цусима Отано Кигоро.- Спб., 1884.- 329 с.
9. Дюркгейм Э. Социология. Ее предмет, метод, предназначение. М., Канон, 1995./ С.290].
10. Зарубина Н. Н. Социология хозяйственной жизни: Проблемный анализ в глобальной перспективе. М., Логос, 2006. 443с /С.110].
11. Кайдар А. Каков казахский народ? — Алматы: Дайк-Пресс, 2008. — 652 с].
12. Калиев С., Жарыкбаев К. Казахское обучение и воспитание. — Алматы: Санат, 1996. — 350 с.]
13. Кант И. Основоположение метафизики нравов // Кант И. Соч.: в 8 т. М., 1994./ С. 168]
14. Каптерев П. Ф. История русской педагогии. — СПб., 1915. Безрученко Т.Е. Российский научный журнал №4 (..2009). С. 690]
15. Культура и социальное поведение» описал обзор Эммануэля Голдстейна и Тай Сигалла - Goldstein, Segall, 1983]. 
16. Ли Г.Н. Семейные устои корейцев Коре Сарам. – Бишкек, 2002. – 468 с.]
17. Малинин Г. В. Мировоззренческие и социокультурные основания межнационального согласия. Алматы, 1997. 271 с./С. 271].
18. Мин Л.В. Семейные традиции и обычаи корейцев, проживающих в Казахстане.А., 1992.- 96с., 22].
19. Мишарина И.М., Калита В.В. Семейные ценности россиян и индийцев: Дипломная работа. – Владивосток, 2012. – С. 45].
20. Невлева И.М., Соловьева Л.В. Философия духовного творчества: Монография. Белгород, Издательство БУКЭП, 2012.]
21. Описание Кореи. Под. ред. Казакевича М.- Изд. Вост. Лит.,1960.- 662 с, 307].
22. Парсонс Т. Система современных обществ; пер. с англ. М., Аспект Пресс, 1998. 270 с./С. 270]. 
23. Риккерт Г. Науки о природе и науки о культуре. М., 1998.]. 
24. Сейдимбек А. Казахский мир. — Алматы: Санат, 1997. — 464 с.].
25. Сорокин П.А. Человек. Цивилизация. Общество. М., 1992.]. 
26. Сунь-цзы. Искусство войны // Искусство войны: антология военной мысли. СПб.: Амфора, 2007. С. 20-21.]
27. Тугаринов В.П. Теория ценностей в марксизме. Л., Изд-во ЛГУ, 1968. /С. 39].
28. Тугаринов В.П. Теория ценностей в марксизме. Л., Изд-во ЛГУ, 1968].    
29. Ушинский К. Д. Избранные педагогические произведения. — М.: Просвещение, 1968. c. 318]
30. Хан М. М. Этнорегиональные особенности ценностных ориентаций личности: Автореф. дис. канд. социол. наук. Алматы, 1993. 23 с.].
31. Цит. по: Выжлецов Г.П. Аксиология: становление и основные этапы развития // Социально-политический журнал. 1996. № 1. С. 91.]
32. Чавчавадзе Н. Культура и ценности. Тбилиси:, 1984.]. 
33. Чон Чин Сок, Чон Сон Чхоль, Ким Чхан Вон. История корейской философии. Пер. с кор. А.М. Ушкова. М., 1966. – 415 с.39].
34. Шеффер Ч., Кэрри Л. Игровая семейная психотерапия. Спб.: Питер, 2000 ,C-4.] 
35. Ю. Ионова. Обряды, обычаи и их социальные функции в Корее. Середина XIX – начало XX вв. М., 1987. – 232 с.].  
36. Ч., Кэрри Л. Игровая семейная психотерапия. Спб.: Питер, 2000 ,C-4.]